У Леция замок был не такой древний, как у Конса, более просторный, светлый и шикарный. Слуг у него было полно, они с любопытством выглядывали из-за каждого угла и были довольно смелы и даже избалованны. В комнате Ингерды не оказалось камина и каменных стен, драпировка изумрудно-салатовых расцветок успокаивала глаз, все выдвигалось и выкатывалось само, служанка была весела и приветлива. У Конса было тоскливо, у Леция - оживленно и радостно.

- Госпожа прекрасна, - без зависти сказала миловидная служанка, чахленькая, бледная девушка с добрыми голубыми глазами, - она похожа на прекрасную госпожу Ла Кси.

- Ты, случайно, не дочь хозяина? - на всякий случай уточнила Ингерда.

- У хозяина нет дочерей, - улыбнулась девушка, - он подобрал меня в Наверрасе, я лежала под мостом, я думала, что умру, и вдруг увидела белое солнце.

- Ты любишь своего хозяина?

Девушка посмотрела изумленно.

- Я не смею, - проговорила она.

Ингерда поняла, что запуталась в языке и сказала не то слово. Она сказала что-то вроде «влюблена». «А я смею», - подумала она.

Дело шло к ночи. Ингерда надеялась, что, как вежливый хозяин, Леций навестит каждого из своих гостей. Но он так и не появился. Она зашла к Леману и Бредфи. И убедилась, что он был у всех, кроме нее одной. Такая дискриминация ее возмутила. Именно к ней, которая только о нем и думает, он не заглянул.

Смутно представляя себе устройство замка, она пошла искать его сама. Вездесущие слуги подсказали ей, куда идти. Никто ничему не удивлялся. Только старичок у входа в хозяйские покои сказал, что должен доложить о ней.

- В чем же дело, - сказала она резким от волнения голосом, - доложи.

Через полминуты старичок вернулся.

- Хозяин ждет.

И распахнул перед ней двери.

Леций возлежал на круглом ложе, за которым сразу начинался небольшой пруд, переходящий в зимний сад. Из двух скрытых в камнях источников вытекали струйки прозрачной воды. Сам хозяин был в голубом халате, расшитом львиными мордами, под плечом у него лежала подушка, перед глазами - толстая книга. Парик на нем был светлый, не такой, как днем. И лицо его было спокойным и ласковым, не таким, как днем.

- Я думала, ты зайдешь хотя бы поинтересоваться, как я устроилась, - начала она взволнованно.

- Я не посмел, - ответил он просто.

Ингерда совершенно растерялась и замолкла на полуслове.

- Иди сюда, - сказал Леций, - ты же знаешь, я не могу к тебе подойти.

Она села рядом с ним, совершенно не зная, как к нему относиться: как к хозяину замка, что так торжественно принимал их сегодня, или как к прелестному юноше, сидевшему на пригорке с больной ногой.

- Дай хоть посмотреть на тебя, - вздохнула она, - ты все время такой разный.

- Смотри.

Он снял парик. Ингерда поняла, что в ее глазах его не испортит уже ничто.

- Не могу ничего с собой поделать, - сказала она, - все время о тебе думаю... помнишь китов?

- Девочка, - сказал он ласково, - я старый, лысый, хромой аппир, пресыщенный, уставший, неразборчивый в средствах.

- К чему ты все это говоришь? - удивилась она, - я сама знаю, какой ты, - никто не знает, а я знаю. Ты прекрасный, добрый, великодушный и несчастный, как больной щенок. Не бойся, я ничего не хочу. Я просто посмотрю на тебя и пойду.

Они смотрели друг на друга, тихо журчали источники, в прозрачной воде над мозаичным полом проплывали золотые вуалехвостые рыбы, какая-то ночная птичка попискивала из зимнего сада, пахло травой и клевером.

- А у меня сад под окном, - сказала Ингерда, - я выращиваю ноготки и георгины.

- Я знаю. Я был там.

- Ах, ну да. Был. Только я тебя не видела.

- Зато я тебя видел.

- Правда?

- Я подумал, что ты, должно быть, очень горда и строптива.

- Это точно. Меня и сейчас дразнят Принцессой.

Леций грустно улыбнулся.

- Иди, Принцесса, - сказал он, - надеюсь, тебя хорошо устроили?

- В твоем замке всем хорошо, - ответила она.

- Кроме хозяина, - усмехнулся Леций.

- Тебе плохо? - встрепенулась Ингерда, - чем тебе помочь? Может, ногу перебинтовать?

- Мне хорошо, - покачал он головой, - я пошутил.

- Ну что ж... Тогда спокойной ночи.

Она уходила, как будто что-то оставила. Все время хотелось вернуться. Она вообще не понимала, почему должна уходить, если ей хочется только одного - быть с ним. И ему она тоже нравится, она же видит. У них своя маленькая тайна, которая других не касается: аптечка, киты и то, как устало он взял ее руку и приложил к лицу. Странные эти мужчины. А аппиры и подавно.